О том, почему работе в столицах предпочитает Тюмень, и своих любимых занятиях в жизни телеведущий рассказал «Вслух.ру».
_Телеведущий и креативный продюсер «Сибинформбюро» Дмитрий Чашков не представляет свою жизнь без любимой работы и ненавидит январские каникулы, когда бывает нечем себя занять. В свободные выходные может запросто рвануть куда-нибудь в Сочи или Алматы, потому что не может долго сидеть на одном месте. «Вслух.ру» Дмитрий рассказал, какую роль в его судьбе сыграл Джим Керри, почему он отказался от работы в Москве и Питере и кем мечтал стать в детстве._
— Дима, говорят, ты чуть ли не с детства в журналистике?
— Да, если точнее, с 13 лет. У нас в школе преподавала выразительное чтение замечательный диктор телевидения и радио Любовь Карпенко. И однажды им на программу понадобились дети, которые могли бы читать стихи. Я попал к Татьяне Яценко, а потом остался там — на «Регион-Тюмень», какое-то время работал в качестве юнкора, участвовал в фестивале юных радийщиков «Птенец». Лет в 17, когда уже поступил в ТюмГУ на журналистику, перешел на FM-вещание, был диджеем на многих радиостанциях: «Красная Армия», «Русское радио», «Европа плюс». После окончания вуза уехал в Питер, где стал музыкальным редактором радиостанции.
— Почему не остался там?
Прожив два года, я понял, что будучи журналистом, денег в северной столице не заработать. В этой сфере их очень мало (улыбается). Поэтому вернулся и через некоторое время узнал, что Роман Мамонтов, на тот момент главный редактор студии ТРТР (сейчас замдиректора «Сибинформбюро». — Авт.) набирает ведущих. Это был 2010 год. Пришел к нему «на просмотр», после этого Роман сказал примерно следующее: ты похож на Джима Керри, мне интересно, как ты будешь смотреться в эфире. И посадил меня в пару к Анне Чехонацкой. Правда, перед этим я еще поездил на съемки, посмотрел на «кухню» новостей изнутри.
— Насколько было сложно окунуться в тележурналистику после радио?
— Весьма непросто. Это совершенно разные языки. У меня минимум год ушел на то, чтобы «въехать». У каждого формата, будь то печать, ТВ или радио, есть свои особенности.
— А кем ты мечтал стать в детстве?
— Циркачом, я очень любил цирк. Хотел там работать, причём без разницы кем, хоть за лошадьми подметать. Помню, где-то классе в пятом-шестом создал собственную труппу, продавал билеты одноклассникам. У нас было два отделения, один из друзей притащил своего мопса, и мы его по полной задействовали. Представления проходили у меня дома. Одноклассники до сих пор вспоминают (улыбается).
— Когда перегорел?
— Мама отдала меня заниматься танцами — в эстрадно-хореографический театр Игоря Патрушева. Он учил нас классике, театральным элементам, все это отвлекло от цирковых дел. Ну, а потом в мою жизнь пришло радио.
— Помнишь ли ты свой первый эфир?
— Вообще на телевидении нет, а вот на новом канале «Тюменское время» (когда он только появился) — еще как. Мы вели новости с Анной Чехонацкой. Я неправильно повернулся, у меня отстегнулся наушник и вместе с базой упал на пол, где все разлетелось на части, вывалились батарейки. Я начинаю их судорожно собирать и в этот момент понимаю, что видео заканчивается — скоро эфир. Это крах, потому что я не услышу ни одной команды режиссера. И вот я в кадре — руки, в которых обломки оборудования, прячу за спину, в это время на меня смотрит Чехонацкая и начинает давиться смехом. Режиссер срочно выводит рекламу. Потом до конца выпуска мы уже оба с ней еле сдерживали смех. Поскольку эфир для канала был первый, и в общем нервничали все, эпизод не вылился в серьезные взыскания для нас (улыбается).
— Что для тебя самое сложное как для ведущего?
— Сложно сделать первый шаг, будь то написание сюжета или ведение эфира, трансляции. Как известно, главное — начать. Я, к слову, очень критично к себе отношусь и поэтому не люблю пересматривать собственные программы, меня это может вогнать в депрессию. Хотя понимаю, что надо делать работу над ошибками, и я ее делаю. А еще самое страшное для ведущего — начать икать. У меня было такое пару раз, когда работал на больших площадках. Слава богу, вне эфира. Потому что если ты начал икать на камеру — это уже профнепригодность. А главное — ничего нельзя сделать. Ни вода, ни задержка дыхания обычно не помогают.
— Ты упомянул про депрессии. Наверняка случаются и творческие кризисы?
— Бывает. Чтобы не было скучно, надо развиваться параллельно. К примеру, когда я уже, что называется, «наелся» новостей, начал снимать сюжеты, спецпроекты. С Романом Мамонтовым мы год вели проект про подземные ходы Тюмени, правда, фактически смогли показать только один… Потом у меня появились «Итоги», трансляции, не так давно — ток-шоу. Сейчас — и вовсе немного другая деятельность.
— Какая, если не секрет?
— Выступаю креативным продюсером. Я еще сам не до конца осознал, что это такое, поскольку в Тюмени нет понимания работы продюсеров с точки зрения классического федерального исполнения. Мы формируем информационную повестку, разрабатываем новые форматы, я уже упомянул про трансляции и ток-шоу.
— Никогда не возникало желания поменять сферу деятельности?
— Я уже 20 лет этим занимаюсь, но всегда есть, чему удивляться. Друзья говорят, что у меня очень интересная и веселая профессия — знакомства, общение с большим количеством людей. Но, к сожалению, любая деятельность может превратиться в рутину. Даже журналистика, несмотря на встречи с разными людьми. Но я чувствую себя востребованным — и это главное.
— Как сегодня тележурналисту развиваться: следить за мировыми трендами, смотреть программы на федеральных каналах, ходить на тренинги?
— Думаю, всего понемногу. Я всегда говорю корреспондентам: читайте, смотрите. В нашей работе невозможно родиться профессионалом, чувство вкуса нужно прививать, культивировать. Я всегда смотрел много проектов на центральном ТВ, одно время «зависал» на «Пусть говорят» — когда мы начинали вести ток-шоу. Зарубежные программы тоже изучаю, особенно интересно, как это всё смонтировано.
— Каковы сегодня мировые тенденции в телевидении?
— Сейчас в тренде интернет, я давно предлагаю коллегам сделать кооперацию всё-таки с интернет-форматами, которые у нас существуют — они очень быстро на все реагирует. Мне кажется, даже западный «телек» не успевает порой за всем, что происходит. Кроме того, на Западе по-прежнему популярны личности ведущих. У нас настоящих «звезд» и на федеральных каналах не так много, не говоря уже про региональные. Для того чтобы такой человек появился на экране, надо, чтобы ему доверяли телезрители, чтобы его интересно было смотреть, прислушиваться к его мнению. Плюс, конечно, это работа всей команды, пиар, потому что на одной харизме далеко не уедешь. Посмотрите, какой продюсерский центр у Малахова.
— По-моему, здесь сказывается и в целом веяние времени. Может быть, сейчас это не так востребовано в связи с наличием интернета? Помнишь, в 90-е как популярны были телеведущие?
— Я больше помню радиоформат. Тогда все тюменское FM-вещание было построено на личности. Диджеев знали, за ними следили. Даже когда я работал, у меня в телефоне было несколько десятков номеров, с которых звонили и писали с угрозами, если ты их игнорировал: мы убьем твою маму, тебе осталось жить столько-то
Конечно, и на ТВ было нечто подобное. Вспомните программу «Город». А Кологривов? Я жил рядом с «Регином-Тюменью», и когда заканчивалась его культовая программа, по-моему, «5+», мы с друзьями видели его в окне на первом этаже. Это был восторг. Маргарита Игонина со своим «Спецзаказом». Отношение к человеку из телевизора тогда было абсолютно другое. Сейчас узнаваемой личностью может стать каждый, потому что есть соцсети, YouTube. А раньше для рядового горожанина увидеть себя на ТВ раньше было целое событие, сейчас такого нет.
— Любимая программа на российском телевидении?
— Я смотрю много документального кино, и очень радует, когда оно интересно снято. Из последнего - «Самые. Самые. Самые» Познера и Урганта, поездка по скандинавским странам.
— Чего бы ты мечтал достичь в профессиональном плане?
— Чтобы самому перед собой не было стыдно. Когда-то я хотел уехать в Москву, меня туда звали на один федеральный канал. Я даже подумал, что это шутка, но приехал. Прошли пробы, через два дня мне позвонили: мы хотим вас видеть, и выслали job-offer (предложение по работе. — Авт.) с перечислением позиций, которые мне предлагались. Я подумал неделю… и отказался.
— Что стало главной причиной отказа?
— Мне и в Тюмени замечательно, это же лучший город Земли (смеется).
— Ты патриот?
— Я люблю свою страну, людей, которые в ней живут. Я не всегда согласен с тем, что может происходить вокруг меня, но не считаю это отсутствием патриотизма. Патриотизм не рождается на митингах. Я встречал многих людей, которые ненавидят истории типа «Спасибо деду за победу», «На Берлин»
— Я опросил нескольких твоих коллег, многие тебя характеризуют, как приятного парня…
— Врут, я очень истеричный, хамоватый на самом деле человек, и коллеги это знают. (смеется). Они абсолютно не считают меня приятным и пушистым. Я эмоционально нестабильный и могу выдать все что угодно: сегодня одно, завтра другое. Не терплю непрофессионализма. Если мне положено по сценарию трансляции говорить в кадре 3 минуты, то почему на деле получается 15? Поэтому я требовательный и могу психануть, покричать. Это, на самом деле, проблема, и одна из причин того, что я не хочу быть руководителем.
— Неожиданное признание. Получается, твой главный недостаток…
— … Эмоциональность. И если у меня неприятности в жизни, то это обычно хорошо считывается. А когда выходишь в эфир или на сцену, зритель не должен этого видеть. Я, конечно, стараюсь абстрагироваться, но пару раз в эфире мог психануть на режиссера. Например, в конце программы снять наушник и демонстративно кинуть на стол. Однажды это даже осталось в кадре.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы не работать?
— Нисколько, потому что без работы я не смогу. В связи с этим ненавижу январские каникулы — это скука. Мы — люди творческие и очень любим поныть: боже, как мы устали, как все надоело… Но это лукавство, нам же нравится то, чем мы занимаемся. Я редко встречал людей, которые любят свою работу, но мои коллеги, думаю, процентов на 90 как раз из этой счастливой категории. Безусловно, я найду, где заработать, если «прижмет». Например, есть опыт ведения свадеб. За плечами 5-6 таких мероприятий, кстати, ни одна пара не развелась.
— Почему ты до сих пор не женат?
— Наверное, не смогу ответить на этот вопрос.
— Но поклонницы есть?
— Конечно. У меня очень сложный характер, если начинаются отношения, могу выносить мозг так, что мало не покажется. Наверное, поэтому люди рядом со мной долго не держатся. И потом, мне очень комфортно одному, я женат на работе (смеется).
— А как же дети?
— Я очень люблю детей, и особенно этот вопрос заботит мою маму. Но мне же всего 33, всё впереди, Шаинский вон и в 70 детей делал.
— Как ты снимаешь стрессы?
— Очень люблю поспать. Помимо работы у меня два любимых занятия в жизни: поспать и поесть. Гоню себя в спортзал, но побеждает лень. Однажды даже заплатил за индивидуальные занятия с тренером, но это меня не удержало в фитнес-центре.
— Есть ли какое-нибудь увлечение?
— Никогда не понимал этого вопроса. Я не собираю фарфоровых свиней, не бегаю марафоны. А смотреть кино и читать книги считаю обычной жизнью, это нужно, чтобы быть в повестке. Я очень жалею, что мне уже 33 года, и я очень мало в своей жизни видел и читал. Завидую подросткам, у которых еще куча времени. Для того чтобы наверстать, начал слушать аудиокниги. Я иду на работу пешком — 20 минут туда, 20 — обратно, сейчас слушаю Бельканто. Помимо этого, еще лежат четыре бумажные книги: «Шантарам» Дэвида Робертса, «Щегол» Донны Тартт, «Американские боги» Нила Геймона, «Дети мои» Гузель Яхиной. У последней очень понравился роман «Зулейха открывает глаза».
— Любимый фильм?
— «А зори здесь тихие». Старый, новый тоже смотрел, но ничего хорошего… Могу включить эту картину в любой момент, и через 10 минут начать плакать…
— Ты живешь один, сам готовишь?
— Да, когда я начал жить в Питере, то понял, что кушать хочется, и надо научиться. Сейчас могу готовить каждый день, а могу наварить борща, которого мне хватает на три-четыре дня.
— Как любишь отдыхать, где проводишь отпуск?
— Последний раз ездил в Хабаровск — просто посмотреть город, до этого были Питер, Саратов, Москва. Если еду в столицы на неделю, стараюсь купить билеты в театр на каждый день. Этим летом планирую полететь в Алматы, когда ездил туда в командировку, познакомился с гидом, и он обещал сводить меня в горы на несколько дней. Своими ногами, с палаткой. Никогда этого не делал, и мне очень интересно. Правда, гид сказал, что я там умру от усталости — 4000 метров вверх… Поэтому надо все-таки идти в спортзал (улыбается).
Еще хочется съездить в Азию, обязательно в Грузию. У меня бывает такое, что становится грустно, беру билеты и улетаю на выходные — в Сочи, например. Побыть в тепле, погулять. Вообще, люблю летать, в прошлом году получилось порядка 35 перелетов. И сейчас надо куда-то рвануть, потому что уже два-три месяца сижу на месте. Появляется такое чемоданное настроение. Обожаю бродить по незнакомым городам.
